Галактический штрафбат. Смертники Звездных войн - Страница 111

111

Диц занялся ломкой Вадика со свойственной ему методичностью расчетливого садиста. Примерно так же, как гроссмейстер занимается интересной и трудной партией, основательно обдумывая каждый следующий ход. Мне часто приходило в голову, что комбат вообще не рассматривает штрафников как людей или солдат. Скорее, как хищных зверей, которых нужно укрощать сразу. Кнутом, разумеется, без всякого пряника — хищники не едят сладкого. Подробнее объяснить не возьмусь, я все–таки не силен в психиатрии. А психопатология командного состава — это вообще темный лес, «терра инкогнита» уставных джунглей. Я понимаю, что уделяю Дицу слишком много внимания, не стоит он того. С другой стороны, именно на нем замыкается жизнь и смерть пятисот человек, именуемых в штабных сводках 14–м отдельным штрафным батальном «Мститель»…

В общем, ситуация складывалась безрадостная. Оба уперлись, только один — из последних сил.

Помочь Вадику я не мог. Никто не мог. Его упрямство — это тоже нечто. Мы с Иглой уже всерьез начали прикидывать, как выручить боевого товарища, свернув Дицу шею где–нибудь в темном углу. Средство, конечно, слишком радикальное. По последствиям — абсолютно катастрофичное. Вполне могут расценить как массовые беспорядки. Штрафбат — это еще хуже, чем армия, офицер–воспитатель здесь и царь, и бог, и абсолютный хозяин. Если не найдут виновных, за его смерть расстреляют перед строем каждого десятого или пятого. Если найдут, подозреваю, — тоже. Плюс виновных.

Но хотя бы помечтать…

В общем, не знаю, сколько бы еще протянул Кривой, если бы не приказ об очередной высадке. Батальон подняли «в ружье» и погрузили в транспортники. Двинули на операцию.

За пять дней пути бывший сержант хотя бы отоспался, отъелся и залечил под корабельным медаппаратом ушибы и повреждения костей. Время в транспортнике перед высадкой — это законный отдых. Согласно всем уложениям космофлота. В это время даже штрафников не трогают, на корабле летуны — единственные и полновластные хозяева. А какой–нибудь мелочи (типа пехотных офицеров–воспитателей) сразу предлагается сопеть в две дырки, изображать ветошь и не отсвечивать. Флот всегда был силен традициями, главная из которых — стойкое презрение ко всем не флотским, кто не глотает парсеки так же жадно, как болельщики глотают пиво на матче «Красных быков».

Добавлю одно — если комбат рассчитывал Кривого сломать, то на этот раз хваленое чутье тюремщика его подвело. Убить Кривого можно было, сломать — вряд ли. Обещал — сделает, я его хорошо знаю.

12 декабря 2186 г.

Выписка из постановления Особой расширенной комиссии конгресса Соединенных Демократических Штатов по утверждению и присвоению правительственных наград и иных знаков отличия, патриотической пропаганде и агитации, также сохранению памяти героев войны путем распространения печатно–сетевой продукции, подготовки мемориалов, художественных произведений или иными способами, допустимыми законодательством СДШ. (Вечернее заседание.)

Ввиду того что военнослужащие СДШ, участвующие в боях на территории планет, лун, орбитальных станций, иных космических тел и искусственных укреплений, нуждаются в дополнительном поощрении, комиссия постановляет:

1. Учредить с 1 января 2187 г. новый знак отличия, назвав его «Орден Мужества», и присваивать его солдатам и офицерам, отличившимся при взятии укрепленных районов противника, равно как обороне собственных опорных пунктов от превосходящих сил.

2. Установить различие «Орденов Мужества» по трем степеням. Орденом 3–й степени награждаются военнослужащие рядового и сержантского состава, орденом 2–й степени — младшие и средние офицеры, орденом 1–й степени — старший офицерский состав (генералы и адмиралы).

3. До 1 января 2187 г. разработать и утвердить суммы единовременного материального поощрения и перечень налоговых и иных льгот, предоставляемых кавалерам «Ордена Мужества» 1, 2, 3–й степени, а также лицам, награжденным вышеуказанным знаком отличия два или более раз.

Планета Казачок. 6 ноября 2189 г.

Окрестности 4–го укрепрайона.

04 часа 50 минут.

Нет, долго прохлаждаться (если можно так выразиться) нам никто не позволил.

— «Ромашка–1», «Ромашка–1», я — «Клумба–1», ты где? — опять объявился на связи Диц.

— Слышу вас, «Клумба–1», даю пеленг, прием!

— Понял… Почему остановились, почему не двигаемся, солдаты! — немедленно заорал комбат.

«В точности как медведь, ужаленный в самое мягкое место, — подумал я. — Именно в тот сладкий миг, когда дупло трескается под его когтями и перед носом возникают благоухающие медоносные соты».

Ничего удивительного, обычная манера комбата при общении с подчиненными. Я же говорил, всякая сволочь любит орать — хлебом ее не корми…

— Вперед, скоты! Всем вперед по курсу 18–20! Лично расстреляю каждого труса! — надрывался комбат. — Вперед, я сказал!

«А сам? Застрелится последним в рамках программы искоренения трусости в батальонных рядах?» — поехидничал я в душе.

Похоже, отцы–командиры довольно быстро выяснили между собой направление главного удара. Или, скорее, определили его вольным методом тыка. В этой неразберихе — тоже метод…

— Виноват, «Клумба–1»! — коротко ответил я.

Можно было, конечно, сослаться на предыдущий приказ Рагерборда, но это называется тушить огонь керосином. Всегда кто–то должен быть крайним, и на эту роль обычно назначается младший по званию. Волевым решением сверху, разумеется. Армейская дисциплина строится на принципе — прав не тот, кто прав, а тот, кто правее.

111